Табличка с именами заметно побледнела. Чёрный гранит под воздействием лет превращался в серый. Буквы и цифры всё ещё читаемы. Двое мужчины стояли, сжимая в ладонях по паре гвоздик.
Вокруг мельтешили люди с камерами, подбирая более удачный ракурс. Мужчины делали вид, что не обращают внимания на операторов. Их взгляды бегали по буквам, высеченным на граните — имена сотрудников коммунальных предприятий, погибших в разгар вооружённого конфликта в 2014-2015 годах.
А затем был уже привычный митинг-реквием. Несколько человек держат флаги, у микрофона кто-то из чиновников произносит речь, играет минорная музыка, а затем каждый может возложить цветы к неприметной табличке на стене по улице Университетской.
За день здесь проходят сотни людей. Многие ли из них обращают на имена тех, кто умер, выполняя свои профессиональные обязанности.
Этот текст о коммунальщиках и их работе в условиях войны.
Обстрелы больше не уважительная причина
Это было ровно три года назад. Я даже забыл о той поездке, но архив записей и фотографий помог вспомнить, как это было. Старенькая и изрядно поношенная поездками на передовую Нива, издавая звуки похожие на скрип и треск, протащилась мимо площади Ленина. Здесь коммунальные службы Донецка развернули бурную деятельность. Вовсю идёт процесс по замене брусчатки. Постепенно город готовится к майским празднованиям. Через несколько сотен метров мы поворачиваем на бульвар Шевченко, где возле одного из кафе припарковался автомобиль “Красного креста”. В этот момент я поймал себя на мысли, почему бы сотрудникам международной организации не отправиться туда, где люди нуждаются в их помощи. Но в следующий миг мы уже были слишком далеко, чтобы позвать с собой “белые каски”. Кстати, короткометражный документальный фильм о них получил статуэтку “Оскар”, но как мы все уже привыкли, фильмы сильно отличаются от реальности, поэтому в посёлок Октябрьский мы едем без них.
Подъезжая к посёлку, почему-то вспомнились поездки сюда в 2015-ом, когда даже светофоры горели желтым, вместо гражданских автомобилей чаще можно было встретить либо скорую, либо машины военных, которые увозили раненых с передовой. Сейчас всё изменилось. Автобус с местными жителями промчался мимо нас наполовину полный, а за ним тянулись несколько легковушек. За нами тоже было несколько машин, что создавало ощущение, что жизнь сюда всё же вернулась, несмотря на постоянные обстрелы. Петляя на поворотах, пытаемся найти места попаданий. Местные неохотно общаются. Каждый занят своим делом. Не до журналистов, которые порядком надоели. Им хочется просто жить и работать, а не проводить экскурсии корреспондентам по разрушенным местам их родного посёлка. Мне вспомнились строчки из песни Виктора Цоя “Следи за собой”, которые я и выбрал для эпиграфа этого текста.
Одна женщина всё же указала на дом, возле которого уже работали коммунальщики. Снаряд угодил в крышу дома по адресу ул. Краснознаменная 103. Напротив здания, куда вчера было попадание, стоит школа. К счастью, она осталась невредимой, чего нельзя сказать о соседнем здании. Несколько рабочих разбирали последствия попадания на самой крыше, а их коллеги обрезали ветви деревьев, на которых сейчас лежали оборванные провода. Энергетики должны вернуть электричество в посёлок. Для них это не впервой. Можно сказать, рутиной стало восстановление подачи воды, электричества, отопления после того, как украинские силовики обстреляют жилые кварталы. Даже обстрелы больше не уважительная причина. Коммунальщики ДНР отправляются на места аварий вопреки инстинкту самосохранения и устраняют неполадки, чтобы город мог продолжать жить.
Некоторые из местных жителей всё же желают пообщаться с журналистами и сами подходят, чтобы рассказать о пережитом накануне. Кто-то из них сетует на ОБСЕ, кто-то предлагает создать музей геноцида Донбасса, где будут собраны осколки снарядов, фрагменты разрушенных домов и прочее, а кто-то просто проходит мимо, стараясь не смотреть на уничтоженные здания.
Недалеко от места, где снаряд пробил крышу жилого двухэтажного дома, несколько снарядов разнесли бетонный забор, осколки посекли стены и выбили окна. Несколько дыр от осколков зияли в стенах. Жильцы забили окна деревянными досками. Мы пытались пообщаться с хозяевами домов ул. Артемовская, 210 и 212, но на звонки никто не отвечал.
Закалённые войной
Осенью 2017 я уже работал в пресс-службе НМ ДНР. В этом были свои преимущества. В частности, можно было попасть туда, куда гражданских журналистов, скорее всего, не пустили по соображениям безопасности. Так сложилось, что водонасосные станции находятся на фронте. Свист мин — неотъемлемая часть рабочего дня сотрудников «Воды Донбасса». Регулярные спуски в бомбоубежища, щербины на стенах и асфальте, хвостовики в деревьях — всё это стало обыденностью, от которой избавиться нельзя. В любом случае подачу воды остановить нельзя — иначе гуманитарная катастрофа.
— По этой дороге проходит наш автобус, который привозит и забирает рабочих со станции. Бывает, что люди попадают под обстрелы, не доезжая до рабочего места. Вот здесь, — мужчина показывает на дерево с заметными дырами от пуль в стволе — женщина получила ранение. Лёгкое. В плечо.
Мы проезжаем по усыпанной посеченными пулями и осколками ветками дороге. Украинские позиции совсем близко. Дорога простреливается. Нервозность нарастает, ведь в любой момент украинский снайпер может произвести выстрел, независимо от того, кто в автомобиле: мирные или военные. Притормаживаем около простреленных ворот. Рядом изрешеченная вывеска “Вода Донбасса”. На территории насосной станции много воронок. Одна рядом с разбитым трактором. Ещё несколько замечаем вблизи одного из зданий. На стене — следы гранаты АГС, “снежинка”.
— А вот здесь наше знаменитое дерево. Журналисты всегда его снимают.
В стволе торчит хвостовик от мины калибром 82мм. Главный инженер компании “Вода Донбасса” Владимир Кошенко проводит нас к бомбоубежищу, где сотрудники вынуждены проводить каждую рабочую ночь, а с недавних пор и дни, так как ВСУ открывают огонь по водоканалу не только в тёмное время суток. Здесь есть всё необходимое для того, чтоб переждать обстрел : вода, печь, кровати, а также телевизор. Это настоящее бомбоубежище, а не переоборудованный подвал, как, например, в прифронтовой зоне у мирных жителей.
Коллектив станции остался практически в полном составе ещё с довоенного периода. Кто-то ушел на пенсию, кто-то уволился, но костяк остался. Закалённые войной. Новички также есть, но чаще всего они не выдерживают испытание украинскими обстрелами.
— Вот здесь были попадания. Много небольших вороночек там. Трава погорела. А так у нас на проходной есть подборка хвостовиков. К нам они часто прилетают, — продолжает экскурсию главный инженер.
Четыре последние ночи были напряженными. Несмотря на обстрелы, работу станции не останавливали. Подача воды продолжалась. Но эти обстрелы вызывают недоумение, ведь насосная станция обеспечивает технической водой не только города Донецкой Народной Республики, но и населенные пункты Донбасса, которые находятся под контролем Украины. К слову, Авдеевский коксохимический завод также получает воду от Южнодонбасского водоканала.
— 80% воды идёт на ту территорию. Объяснить эти обстрелы я не могу, — недоумевает Владимир. Главный инженер рассказал, что из-за обстрелов без водоснабжения может оказаться более миллиона людей, проживающих в Мариуполе, Красноармейске, Доброполье, Волновахе. Проблема в том, что снаряды могут повредить дорогостоящее оборудование, без которых работа станции невозможна.
Кто не вернулся с задания
Люди стали расходиться. Под гранитной табличкой скопилась небольшая горка из гвоздик с чёрными лентами. Министр строительства и ЖКХ Сергей Наумец о чём-то беседовал с людьми, которые только что стояли в толпе.
Операторы собирали свои камеры в кофры, кто-то брал интервью для вечернего сюжета. Я читал фамилии, высеченные на граните.
Бачурин Сергей Александрович, «Донецкгортеплосеть», слесарь, г. Донецк;
Катранжи Евгений Леонидович, «Донецкгортеплосеть», электрослесарь, г. Донецк;
Прудь Василий Семенович, «Донецкгортеплосеть», электромонтер, г. Донецк;
Васильева Людмила Ивановна, «Донбасстеплоэнерго», машинист, г. Ясиноватая;
Мирошниченко Александр Сергеевич, «Донэлектроавтотранс», водитель тролейбуса, г. Донецк;
Прас Александр Васильевич, «Донэлектроавтотранс», контролер техсостояния транспорта, г. Донецк;
Юхименко Александр Владимирович, «Вода Донбасса», охранник, г. Горловка;
Федичак Владимир Николаевич, «Вода Донбасса», охранник, г. Тельманово;
Удахина Наталья Владимировна, ЧП «Комсомольский», мастер стройгруппы, г. Горловка;
Копыл Владимир Степанович, «Вода Донбасса», машинист, г. Енакиево;
Скорых Владимир Митрофанович, ЖЭУ №2, дворник, г. Донецк;
Галкин Сергей Юрьевич, «Вода Донбасса», электрогазосварщик, г. Горловка.
В Донбассе слова «за тех, кто не вернулся с задания» касаются не только военных или журналистов. Чтобы избежать гуманитарной катастрофы, под угрозой которой могли оказаться тысячи людей, сотрудники ЖКХ выезжали и продолжают работать в условиях войны.
Увы, но мирные соглашение и даже здравый смысл не может прекратить свист мин в районе водоканалов, которые обеспечивают водой жителей по обе стороны фронта.
Накануне празднования дня сотрудника ЖКХ под огонь ВСУ попали территории Донецкой фильтровальной и Васильевской насосных станций. Было произведено 50 выстрелов из зенитных установок, также применялись крупнокалиберные пулеметы и стрелковое оружие из Каменки по Васильевке, где сотрудникам ВНС пришлось прятаться в подвалах. Очевидно, что сделано это было, чтобы сорвать приезд высокопоставленного европейца — посла, координатора группы по экономическим вопросам Ульриха Бранденбурга.
Митинг, к слову, заканчивался под канонаду. Взрывы были слышны в центре Донецка, что явление не столь уж и частое. Город был обстрелян с посёлка Пески, который находится под контролем ВСУ. Кроме того, украинская армия открыла огонь в районе разведения войск в Петровском.
Автор: Денис Григорюк
