Грани Докучаевска
Мимо проходила парочка школьников. Подбрасывая в воздух пакеты со сменной обувью, ребята чём-то весело разговаривали. Навстречу им пожилая женщина катила тележку с каким-то вещами. Сложно было поверить, что мы приехали в фронтовой Докучаевск.
Обычно в населённых пунктах, приближённых к линии соприкосновения, не встретишь оживлённые улицы, и уж тем более, автомобили на светофорах. В этом городе не так часто встречаются уже привычные всем жителям Донбасса «снежинки» на окнах – скотчем люди перекрещивают стеклопакеты. Новогодней атмосферы здесь вообще не чувствуется.
— Днём был обстрел, — садясь в салон, рассказывает «Кипиш», — школа пострадала. На Фрунзе были попадания. Там мирного ранило. Сейчас в больнице. Ещё и газ перебили.
С «Кипишем» мне довелось познакомиться несколько месяцев назад, когда он нас так же провожал на позиции в районе Докучаевска. Прошлая поездка прошла без обстрелов, и хотелось, чтобы и эта прошла без происшествий. С тех пор военный мало изменился: всё такой же улыбчивый, розовощекий. Добряк, в общем. На нём – привычная кевларовая каска и бронежилет. Сегодня он снова покажет нам путь на передовые позиции в районе небольшого посёлка Ясное вблизи Докучаевска.
Проезжаем мимо трёхэтажного здания с колоннами, из которого выходят дети с рюкзаками за спинами. На окнах — бумажные снежинки и какая-то новогодняя мишура. Это та самая школа, о которой говорил «Кипиш». Где-то рядом упал снаряд. На лицах людей не было страха. Они не обсуждали нечто резонансное. Это была обыденность. Обстрел из БМП. Что может быть более стандартное в городе, где ежедневно с неба падает свинец? Сложно было поверить в этот сюрреализм, но люди привыкли к подобному. Типичная жизнь в военном городе.
«Ясное»
Петляем улицами Докучаевска. Военный показывает на старый осыпавший дом. Около недели назад его окончательно добили, и он рухнул. Небольшая землянка выдержала несколько обстрелов, но всё же сдалась. Поворот за поворотом, и постепенно мы выезжаем к Ясному. Здесь присутствие фронта чувствуется отчётливее. Улицы резко пустеют. Мирные жители встречаются реже, но всё же они есть. Во дворах на верёвках под лучами декабрьского солнца сохнет бельё. Погода тёплая, и совсем не привычная для этого времени года.
Безлюдная улица. С одной стороны — небольшие одноэтажные частные домики с заложенными кирпичами окнами, напротив — двухэтажка, где у части квартир окна затянуты плёнкой, а где-то и вовсе гардины колышутся от прикосновения ветра. Скрючившийся старичок, тяжело шаркая ногами, всматривается в людей в камуфляже. Поздоровался. Медленно плетётся мимо прошитой осколками бетонной стены забора и исчезает из поля зрения. Дальше мне во внимание попались металлические ворота с поржавевшими ранами. Из дыр, будто сочащаяся кровь, тянутся ржавые потёки. К воротам прикреплена табличка «улица Победы».
По голубому небу плывут ватные облака. Сквозь них пытаются пробиться солнечные лучи. Иногда им это удаётся. Жёлтый свет заливает окопы. Сырая земля окутывает чёрную подошву ботинок. Комья грязи разлетаются во все стороны. Впереди меня по земельным лабиринтам пробирается солдат с позывным «Макс». В правой руке у него зажат автомат Калашникова с подствольником. Он уверенно ведёт нас по тоннелю. Ему не привыкать проводить «экскурсии» для журналистов и военных корреспондентов. Местами траншеи сужаются. Приходится передвигаться практически боком. Чаще всего окопы выше человеческого роста, но иногда приходится пригибаться. В эти моменты чувствуешь на себе взгляд вражеского снайпера, а потому — хочется поскорее укрыться в более глубоком и безопасном окопе. «Макс» останавливается возле одной из бойниц, чтобы показать нам вид на украинские позиции. Понятия «серая зона» здесь не существует. Украинцы подобрались вплотную – их позиции всего в каких-то 500 метрах.
— Если раньше, чтобы до нас добить, нужны были миномёты или артиллерия, то теперь мы часто слышим свист автоматных пуль, — вглядываясь во вражеские позиции, процедил «Макс».
— Вообще, вам везёт, — улыбается «Кипиш», — тут обычно обстрелы не прекращаются. А вы приехали – и тишина.
— Сегодня же утром тут рядом в дом попал снаряд. В стене застрял, — вторит «Макс».
После мы сняли торчащий из кирпича металлический «цветок смерти». Сейчас «лепестки» снаряда никому не угрожали.
Под обстрелом
Возвращаемся в Докучаевск. Как оказалось, обстрел был прямо перед нашим приездом. ВСУ нанесли удар из БМП примерно в 12 часов дня. Большая часть снарядов легла на улицу Фрунзе. Здесь пострадало несколько домов. Не обошлось и без прямых попаданий.
Автомобиль останавливается у дома с огромной дырой в стене. Громко лает собака — слишком много незнакомцев. Чужаки заполнили улицу. Коммунальщики уже успели заварить газопровод и готовились к запуску газа. Их коллеги по лестнице залезли на столб — пытаются восстановить электричество. Рядом спасатели МЧС ДНР фиксируют обстрел. С компасом и табличками они делают снимки, чтобы зафиксировать направление обстрела. Перепуганные хозяева делятся впечатлениями друг с другом. Рассказывают, что произошло с их домами:
— Стреляли так, что весь дом дрожал, — делится местная жительница, — попали в ёлку. Там снаряд разорвался.
— Если бы не она, то угла дома не было бы, — подхватывает её муж.
Огромная ель срублена пополам. Толстый ствол дерева раздробило прямым попаданием. Запах свежесрубленной ели разносится по округе. Напротив этого дома снарядом пробило газовую трубу.
— Смотрю – пожар. Огромное огнище. Сразу вызывать горгаз. Спасибо им, они моментально приехали. Всё сделали, — продолжает рассказывать хозяйка дома Валентина.
В соседнем дворе не затихает огромная овчарка. Её лай раздаётся по всей улице. Острые дыры зияют в чёрных воротах. Один из снарядов разорвался во дворе, оставив в брусчатке небольшую яму и разбросав смертоносные осколки. Сложно сказать, как собаке удалось избежать ранения. Хозяйка с грустными глазами потупилась в мелкие бетонные кусочки, которыми укрыт двор. Крестится.
На углу стоит женщина в халате. Она – родственница мужчины, который сегодня получил ранения. Он не успел укрыться в доме, когда начался обстрел. Его сын забежал в жилище, а отец получил осколочные ранения. Теперь он в больнице Докучаевска. Врачи уже провели операцию, и вытащили металлические фрагменты снаряда, но его состояние по-прежнему остаётся стабильно тяжёлым.
— Хорошо, что жив остался. Это важнее всего, — констатирует невестка.
Это – уже пятый обстрел за последние несколько недель. Местные говорят, что затишье было недолгим. Пару дней им удалось расслабиться, а после началось снова.
Злая ирония войны
На окнах одного из домов на скотче приклеены три листа надписью «Всё будет хорошо». Каждое слово написано своим цветом. Радужно и весело. Вселяющая надежду фраза теперь соседствует с огромной дырой в стене несколькими метрами ниже.
